Бои у Изварино: Ополченцы просят сфотографировать их перед атакой
Эти ополченцы попросили их сфотографировать перед боем.
Российскую границу мы проходим быстро. Нам вслед кричит симпатичная блондинка в форме:
- Мальчики, вы уж там осторожнее.
Улыбаемся в ответ — эту фразу слышим каждый день.
Догоняем женщину пенсионного возраста. Ведет под руку старушку. Несут пакет с хлебом. Они живут в палаточном лагере для беженцев, но каждые день-два возвращаются в свои дома в посёлке на украинской стороне.
- Вчера границу закрыли, мы весь день не могли попасть домой. Надо же принести немного продуктов соседям, кто там остался.
Местные жители идут мимо таблички «Ритуальные услуги», пока за их спинами громыхают взрывы
Дальше на трассе - ни единой живой души. По ней работают снайперы и минометчики Нацгвардии, потому ее и прозвали «дорогой смерти». Здесь прицельно обстреляли легковушку с маленькими детьми и микроавтобус с беженцами. "Правосекам" везде чудятся ополченцы - в каждой машине.
Но у пешеходов шанс есть... Только надо идти не по обочине, а по середине дороги. И желательно в приметной одежде - невоенной. Я специально купил ярко-оранжевую кепку. А на бронике фотокорреспондента Николая написали "PRESS". Ну и на крестики под рубашкой тоже надеемся. Но не покидает липкое ощущение, что за тобой наблюдают и скорее всего в оптический прицел.
Примерно через километр начался артиллерийский обстрел, громыхает сильно, значит, снаряды ложатся где-то неподалёку. Уходим с дороги в сторону какой-то деревеньки. Встречаем местного жителя. Стоит под абрикосовым деревом с биноклем. Угощает фруктами.
- По этой стороне почти все жители покинули посёлок, а мне идти некуда. - сетует Александр. - Да и не хочу. Вот, наблюдаю позиции украинской армии. Сейчас они передислоцировались, подогнали БТРы. Вот когда было перемирие — каждый час их группа увеличивалась. Наши-то стояли спокойно, а эти силы наращивали...
Возвращаемся на дорогу и тут мимо нас на огромной скорости проносится УАЗик. Резко тормозит. Внутри вооружённые люди.
- Кто такие? - спрашивает самый крупный ополченец.
- Журналисты российские.
- Ну айда с нами на блокпост. Только в магазин заедем - продуктов купить ребятам.
Магазин поселковый закрыт. Только бабушка на скамеечке сидит. Командир идет к ней.
Я видел такие сюжеты по телевизору и всегда скептически усмехался — ну слишком наиграно, ну не бывает, ну бабушку попросили. А теперь я растерянно стою рядом, слушаю сбивчивую историю старого человека, который испугался взрывов и плачет который, а огромный детина, похожий на древнерусского богатыря, старается ее успокоить. И она встаёт и обнимает мужчину с автоматом. Он смущается, пытается куда-то убрать оружие.
Баба Тамара, 87 лет. Сказала, что никуда уходить не будет, чтобы не произошло.
Провожаем до дома, обещаем заехать позже - вдруг что нужно будет. Бабушка крестит нас на прощание. У самих комок в горле...
Нас привозят в один из пунктов армии народной республики - бывший дом культуры, где ополченцы обосновались в бывшем театральном классе. Сразу предупреждают, что мы «свои» журналисты и нас можно не бояться.
- На меня заведено уже два уголовных дела, — делится выделенный нам проводник, — За измену родине, за дезертирство – я в Луганске служил по контракту, когда все произошло. Сразу же сказал, что не буду служить этому правительству, и приехал в свое родное Изварино уже ополченцем – свой дом защищать.
Здесь почти все просят сфотографировать их на память. Многие не уверены, что доживут до конца недели — пусть хоть фотокарточка останется родственникам. На камеру они храбрятся, берут оружие, позируют. А потом начинают спрашивать — как там мирные территории, стреляют ли по ним.
- Украинская армия - это нормальные ребята, — говорят нам одни ополченцы, — Когда объявили перемирие, мы с ними связались, пошли на одну поляну и пили там вместе коньяк. Им самим война не нужна, они соблюдают все правила, они не стреляют по беженцам. Сами прямо и говорят: "Мы-то, вот, честно воюем, нам вы можете верить – перемирие, так перемирие. Но сейчас идет к нам Нацгвардия – тут уже сами понимаете, что от них чего угодно можно ожидать, мы сами их побаиваемся".
- Мы не умеем профессионально воевать, - вступают другие, - Но мы и не хотим. Тут половина - это шахтёры, комбайнёры, трактористы, несколько учителей – нам нужен мир, работа и чтобы фашисты из Правого сектора нашу землю не топтали! Мы хотим защитить наши дома! А на их стороне профессиональные наемники и хорошая военная техника.
Нас повели по поселку. Встречаем бодрого дедушку на велосипеде. Говорит, что никуда не уйдёт и ругает свою жену с дочкой за то, что они приехали к нему - привезли еды.
- Всё у меня есть, и в подвале, и тут растёт, не пропаду. Я родился под взрывами в Великую Отечественную. Коли так суждено - и погибну под взрывами. Зато - дома.
Следующая женщина — врач местной больницы. Строго говоря, это простая медсестра, она помогает только легко раненым. Ну и всем остальным - как психолог.
Медсестра (а теперь и врач) местной больницы. Не уйдет, потому что нужна здесь людям.
- С лекарствами всё более-менее, есть ещё. Успокоительное сразу разобрали бабушки. Тяжёлых нет. И, слава Богу, инсулиновых нет, — говорит Людмила. Она прожила здесь всю жизнь — со школы хотела стать врачом и работать именно в своем родном поселке, помогать своим друзьям, знакомым, близким. Теперь точно выбора не осталось – будет тут до конца.
Выходим из больницы и встречаем толпу местных жителей. Ответственно говорю — если бы увидел это по телевизору, то лениво улыбнулся бы — постановка, женщин проинструктировали, несколько дублей было.
Какие, к черту, дубли. Взяли нас в оборот. Про политику пытают...
- А вот каково было бы Порошенке этому пожить в наших условиях? — сразу обозначает претензии женщина, — нет электричества, магазины не работают, дорога разбита, кто это будет восстанавливать? Ладно, война там у них. А вот птицефабрику разбомбили, зачем? Где нам теперь работать, на что нам теперь есть?
Причины обстрела птицефабрики я им объяснил. Там находилась подстанция, питающая электричеством все поселки вокруг, в том числе и Изварино. Была цель обесточить район. То, что мирных людей чуть не положили, нацгвардейцам было неважно.
Где-то совсем рядом раздаются взрывы артобстрела.
- Это не наши, – кричат друг-другу ополченцы. – Полная тишина! Журналист - слушай! Если свист пошел - прыгай в укрытие!
Вид на Изварино с таможенного поста.
Я слушаю, пригнувши голову. И смотрю завороженно, как через дорогу старушка спокойно доносит ведро до клумбы с розами и поливает их...
Свиста не было...
Бабушка пошла за вторым ведром...
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Пленный боец украинской армии: «Если б не сдался, из меня сделали бы пушечное мясо» Корреспонденты «КП» пообщались с солдатами киевской хунты, сдавшимися и захваченными луганским ополчением Их пятеро. В сыром подвале, бывшем раньше спортзалом, они смотрятся, будто сбежали в самоволку и попали на гауптвахту. Но они военнопленные, и чем сильнее грохот пушек наверху, тем глубже осознаешь постигшую их катастрофу. Молодые парни, кто в камуфляже, а кто в джинсах и футболке, они счастливы, что живы, и надеются, что так и будет. Они не хотели этой войны, но она не спрашивала. Рванула за шкирку и потянула на небо. А они словно сами пристегнули себя наручниками к выкрашенным в желтое гирям, чтобы остаться на земле (читайте далее) МНЕНИЕ Иосиф Кобзон: «Мои дорогие земляки, опомнитесь! Как вы можете быть равнодушными к братоубийству?» Обращение народного артиста СССР, депутата Госдумы России к народу Украины Дорогие братья и сестры! Поверьте, я обращаюсь к вам от чистого сердца. Для россиян нет в мире народа роднее и ближе, чем украинцы и белорусы. И, несмотря ни на что, вопреки той русофобии, что поразила немалое число украинцев, вы для нас по-прежнему остаетесь дорогими и близкими людьми, с которыми нам предстоит строить общее будущее. Тем более для меня, родившегося на Украине, многие годы жившег в Днепропетровске, ходившего в школу в Краматорске, изъездившего Украину можно сказать и вдоль, и поперёк, - Украина, несомненно, остаётся отчим краем, за жизнью и судьбой которой, конечно же, не могу не следить с непрестанным вниманием, заинтересованно и пристрастно. И всё, что происходит сегодня на Украине, не может меня не трогать, лишает сна, отдаётся сердечной болью (читайте далее)
Пленный боец украинской армии: «Если б не сдался, из меня сделали бы пушечное мясо»
Корреспонденты «КП» пообщались с солдатами киевской хунты, сдавшимися и захваченными луганским ополчением
Их пятеро. В сыром подвале, бывшем раньше спортзалом, они смотрятся, будто сбежали в самоволку и попали на гауптвахту. Но они военнопленные, и чем сильнее грохот пушек наверху, тем глубже осознаешь постигшую их катастрофу. Молодые парни, кто в камуфляже, а кто в джинсах и футболке, они счастливы, что живы, и надеются, что так и будет.
Они не хотели этой войны, но она не спрашивала. Рванула за шкирку и потянула на небо. А они словно сами пристегнули себя наручниками к выкрашенным в желтое гирям, чтобы остаться на земле (читайте далее)
МНЕНИЕ
Иосиф Кобзон: «Мои дорогие земляки, опомнитесь! Как вы можете быть равнодушными к братоубийству?» Обращение народного артиста СССР, депутата Госдумы России к народу Украины Дорогие братья и сестры! Поверьте, я обращаюсь к вам от чистого сердца. Для россиян нет в мире народа роднее и ближе, чем украинцы и белорусы. И, несмотря ни на что, вопреки той русофобии, что поразила немалое число украинцев, вы для нас по-прежнему остаетесь дорогими и близкими людьми, с которыми нам предстоит строить общее будущее. Тем более для меня, родившегося на Украине, многие годы жившег в Днепропетровске, ходившего в школу в Краматорске, изъездившего Украину можно сказать и вдоль, и поперёк, - Украина, несомненно, остаётся отчим краем, за жизнью и судьбой которой, конечно же, не могу не следить с непрестанным вниманием, заинтересованно и пристрастно. И всё, что происходит сегодня на Украине, не может меня не трогать, лишает сна, отдаётся сердечной болью (читайте далее)
Иосиф Кобзон: «Мои дорогие земляки, опомнитесь! Как вы можете быть равнодушными к братоубийству?» Обращение народного артиста СССР, депутата Госдумы России к народу Украины Дорогие братья и сестры! Поверьте, я обращаюсь к вам от чистого сердца. Для россиян нет в мире народа роднее и ближе, чем украинцы и белорусы. И, несмотря ни на что, вопреки той русофобии, что поразила немалое число украинцев, вы для нас по-прежнему остаетесь дорогими и близкими людьми, с которыми нам предстоит строить общее будущее. Тем более для меня, родившегося на Украине, многие годы жившег в Днепропетровске, ходившего в школу в Краматорске, изъездившего Украину можно сказать и вдоль, и поперёк, - Украина, несомненно, остаётся отчим краем, за жизнью и судьбой которой, конечно же, не могу не следить с непрестанным вниманием, заинтересованно и пристрастно. И всё, что происходит сегодня на Украине, не может меня не трогать, лишает сна, отдаётся сердечной болью (читайте далее)
Иосиф Кобзон: «Мои дорогие земляки, опомнитесь! Как вы можете быть равнодушными к братоубийству?»
Обращение народного артиста СССР, депутата Госдумы России к народу Украины
Дорогие братья и сестры! Поверьте, я обращаюсь к вам от чистого сердца. Для россиян нет в мире народа роднее и ближе, чем украинцы и белорусы. И, несмотря ни на что, вопреки той русофобии, что поразила немалое число украинцев, вы для нас по-прежнему остаетесь дорогими и близкими людьми, с которыми нам предстоит строить общее будущее. Тем более для меня, родившегося на Украине, многие годы жившег в Днепропетровске, ходившего в школу в Краматорске, изъездившего Украину можно сказать и вдоль, и поперёк, - Украина, несомненно, остаётся отчим краем, за жизнью и судьбой которой, конечно же, не могу не следить с непрестанным вниманием, заинтересованно и пристрастно. И всё, что происходит сегодня на Украине, не может меня не трогать, лишает сна, отдаётся сердечной болью (читайте далее)
Дорогие братья и сестры! Поверьте, я обращаюсь к вам от чистого сердца.
Для россиян нет в мире народа роднее и ближе, чем украинцы и белорусы. И, несмотря ни на что, вопреки той русофобии, что поразила немалое число украинцев, вы для нас по-прежнему остаетесь дорогими и близкими людьми, с которыми нам предстоит строить общее будущее. Тем более для меня, родившегося на Украине, многие годы жившег в Днепропетровске, ходившего в школу в Краматорске, изъездившего Украину можно сказать и вдоль, и поперёк, - Украина, несомненно, остаётся отчим краем, за жизнью и судьбой которой, конечно же, не могу не следить с непрестанным вниманием, заинтересованно и пристрастно. И всё, что происходит сегодня на Украине, не может меня не трогать, лишает сна, отдаётся сердечной болью (читайте далее)